Андрей Пастухов: избирательная кампания, которая длится уже третий год
Андрей Пастухов — житель Хабаровска, в 2019 году пытался зарегистрироваться кандидатом в депутаты на выборах в Хабаровскую городскую думу седьмого созыва.
— Начнём с самого начала. Летом 2019 года вы с Алексеем Ворсиным решили побороться за места в Хабаровской городской думе. Зачем лично вы вообще решили стать депутатом?
— Да я давно хотел принять участие в каких-нибудь выборах. Либо самостоятельно, либо принять участие в какой-то компании. В 2018 году на выборах мэра Хабаровска я был финансовым уполномоченным у Алексея Ворсина. А на следующий год решил сам попробовать стать депутатом. Тогда для этого нужно было собрать всего 67 подписей в свою поддержку и эта задача выглядела вполне реализуемой.
— Подписи собрали?
— Да.
— А почему не получилось стать зарегистрированным кандидатом?
— Мне отказала окружная избирательная комиссия. Но уже с первых дней было понятно, что у них стоит задача не пропустить меня.
— По каким признакам это было видно?
— По отношению. По тому, как они с нами разговаривают, как себя ведут… Сначала они вообще пытались с нами не разговаривать. И лишь когда мы стали их ловить на конкретных моментах, в которых их молчание нарушало законодательство, лишь тогда они стали что-то отвечать. Также мы общались с другими кандидатами, с кандидатами от КПРФ, ЛДПР, и они сообщали, что у них был нормальный контакт с комиссией. Направление на бойкот члены комиссии держали лишь в отношении оппозиционных кандидатов.
— Были на выборах какие-то ещё оппозиционные кандидаты кроме вас и Алексея?
— Я сейчас конкретные фамилии не вспомню. Но был ряд протестно настроенных самовыдвиженцев.
— На каком основании вам отказали?
— Вот у меня папка с документами по этим выборам. И она начинается как раз с постановления окружной избирательной комиссии от 1 августа 2019 года от отказе. Вот тут 4 страницы. Указаны несколько причин для отказа. Первая причина. Якобы неправильное указание моей должности. Я работаю на железной дороге. Полное название моего места работы очень длинное. А в справке с места работы, которая им не понравилось, это название не было полностью прописано. Хотя это справка непосредственно от работодателя. И ему, очевидно, виднее, как может быть прописано это название. При этом им затем была направлена уточняющая информация с полным названием.
— Они вот тут пишут, что ты не воспользовался правом прислать уточняющую информацию.
— Ну… мы это дальше найдём…
— Какие ещё указаны причины отказа?
— Ну вот они пишут, что согласно подпункта «з» пункта 6.4 статьи 38 68-го Федерального закона… Это они таким образом заявляют, что все подписные листы становятся недействительными, так как на них не полностью указано место работы. Т.е. я якобы ввёл в заблуждение избирателей при сборе подписей.
— Понятно. А что вот это они тут пишут? Что это ещё за требование предоставить финансовый отчёт в машиночитаемом виде, которые вы не выполнили?
— Хороший вопрос. Мы в суде его им задали. И в суде они объяснили, что требование предоставить отчёт в машиночитаемом виде в их методичке подразумевало, что финансовый отчёт должен быть предоставлен на бумаге и на диске. Они имели в виду, что хотят в электронном виде получить этот отчёт. Мы в суде объяснили, что единственно возможная трактовка понятия «машиночитаемый», которая пришла нам в голову, заключается в том отчёт должен быть распечатан достаточно чётко, чтобы была возможность его отсканировать и распознать.
— Вполне логично. И как к этому объяснению отнёсся суд?
— Об этом я расскажу, когда мы дойдём до судов.
— Но вы согласны, что это выглядит как откровенная подлость? Сначала не написать, что они хотят отчёт в электронном виде, а затем отказывать в регистрации на основании того, что вы не предоставили того, что они не просили.
— Именно так. С моей точки зрения обязанностью избирательной комиссии является помогать всем кандидатам правильно всё сделать. Но наша комиссия занималась реализацией диаметрально противоположной задачи: максимально затруднить процесс регистрации любым кандидатам.
— Ну почему любым? Единоросам же они вроде помогали.
Но я имею в виду всем независимым кандидатам. У единоросов они вообще зарегистрировали список избирателей, в шапке которого было написано «выборы депутатов шестого созыва Законодательной думы Хабаровского края», хотя у нас были выборы депутатов седьмого созыва в Городскую думу.
— Какая там у нас следующая причина отказа?
— Дальше вот они пишут, что согласно их инструкции вот в этой форме должен быть указан адрес кредитной организации, в которой открыт избирательный счёт кандидата. А я указал только «город Хабаровск» и номер соответствующего отделения Сбербанка.
— Почему вы не выполнили требование инструкции?
— Дело в том, что номер отделения является уникальным идентификатором организации. Это подтвердил даже суд. Более того, будучи кандидатом, я направил своего человека в качестве члена комиссии с правом совещательного голоса. Такое право есть по закону у всех кандидатов. И он имел право наблюдать все документы комиссии. И он заметил, что у большинства остальных кандидатов в этой форме идентификатор учреждения банка был прописан именно таким образом: с указанием только города и номера отделения. Но отказано по этому основанию было только мне.
— Ну, я думаю, нет смысла разбирать остальные причины отказа. Очевидно, что все они исключительно формальные. По самим подписям были претензии?
— Нет, они не предъявляли ничего по подписям, так как они знали, что мы очень тщательно отбирали подписи и записывали каждого, оставляющего подпись в нашу поддержку, на видео. Слава богу, что для выдвижения нужно было собрать всего 67 подписей, насколько я помню.
— Кто возглавлял эту акцию противодействия вам в окружной комиссии?
— Насколько я понимаю, это был непосредственно руководитель Городской избирательной комиссии Бочаров, секретарь комиссии Геблюк, председатель ОИК Кремлякова и секретарь Чувальски. Также на одно из заседаний комиссии зачем-то пришёл секретарь окружной комиссии Оярс Машков.
— А зачем он приходил?
— Не знаю. Мы у него спросили, когда он пришёл, что он тут делает. Он сказал, что имеет право находится как представитель вышестоящей комиссии. Мы открыли в Избирательном кодексе главу, в которой перечислены все, кто имеет право находится на заседании. Там «представителя вышестоящей комиссии» не было. Попросили его сказать, относится ли он к какой-нибудь категории из лиц, которым можно присутствовать на собрании. Он почитал эту главу, расстроился и ушёл.
— Вы попытались как-то сопротивляться принятому комиссией решению об отказе?
— Да, конечно. Прежде всего я подал жалобу на решение окружной комиссии в городскую избирательную комиссию. Комиссия прождала разрешённые ей по закону 10 дней, после чего, в самый последний день вручила мне отказ по моей жалобе. После этого я обратился с жалобой на решение окружной избирательной комиссии в суде.
— Как это происходило?
— К сожалению, нужно иметь очень много знаний, чтобы правильно подать жалобу в суд, чтобы не получить очередной отказ по формальным основаниям. Поэтому у нас очень много времени ушло на подготовку этой жалобы. Отправил я её по почте чуть ли не в последний момент, почти перед самым закрытием главпочтамта… Насколько я помню, 1 августа мне отказала окружная комиссия, 9 августа отказала городская, и 10 августа вечером я отправил жалобу в суд, и кажется, 16 августа состоялось первое судебное заседание и это было, пожалуй, самое фееричное заседание в моей жизни. Всего суд шёл два дня. Городскую избирательную комиссию представляли их штатный юрист Токарев и специально нанятый для этого дела адвокат Слепцов. Первый день было тяжело, так как Слепцов очень грамотно вёл линию защиты Комиссии. На второй день мы вызвали нашего свидетеля, который был членом Окружной избирательной комиссии и задали ему вопросы буквально по тому же перечню, как мы сейчас читали в решении Окружной комиссии. Спрашиваем, был ли указан полный адрес банковского учреждения у других кандидатов. Он отвечает «нет». Спрашиваем, привело ли это к отказу. Он также отвечает «нет». Таким образом выяснилось, что у большинства остальных кандидатов документы были оформлены также, как и у нас, но это не привело к отказам им в регистрации. В результате на второй день судья приняла решение восстановить меня в статусе кандидата. Я особо ходатайствовал о том, чтобы судебное решение было принято к немедленному исполнению и судья удовлетворила это ходатайство. Токарев и Слепцов не явились на оглашение приговора и не получили решения суда. Помощник судьи специально вызванивала Токарева, чтобы он вернулся в суд и забрал решение, так как оно было принято к немедленному исполнению.
— А что было дальше?
— На следующий день прямо к 9 утра я явился в Комиссию за своим удостоверением. Удостоверение не готово. Члены комиссии делают вид, что ничего не знают. Начальника ОИК, Кремляковой нет на месте. В общем, пытаются саботировать решение суда. Пришлось вызывать и полицию, и в прокуратуру, звонить в ЦИК. Налицо же препятствование выборам, уголовное преступление. В общем, во второй половине дня это удостоверение выпустили и выдали мне. С этого момента мы начали избирательную кампанию. Приготовили кубы для проведения уличных пикетов. Теперь нам начала противодействовать не только ОИК, но и администрация города Хабаровска.
— В чём это выражалось?
— Мой избирательный округ — это район остановки 19 школа. Мы подали заявление на проведение пикета непосредственно на остановке. Нам согласовали митинг не на остановке, а глубоко во дворах, у помойки.
— Было ли какое-то юридическое противодействие?
— Да, окружной комиссии не понравилось решение суда и она подала апелляцию в Краевой суд. Краевой суд, рассмотрев заявление, оставил решение районного суда в силе. Тогда Слепцов подал кассацию в следующую инстанцию. Это был президиум Хабаровского краевого суда. Как сейчас помню, 4 сентября, это был мой день рождения, прихожу на заседание суда в полной уверенности, что и этот суд оставит в силе решение первой инстанции. Но не тут то было. Президиум Краевого суда выносит решение о том, что все как бы «ошибки в оформлении документов», выявленные окружной избирательной комиссией, являются достаточным поводом для отказа мне в регистрации. Решение вступает в силу, я перестаю быть кандидатом 4 сентября, а выборы должны состоятся 8 сентября. И у меня уже не остаётся времени ни на какие обжалования. Также на суде была женщина, которая, как мы поняли, являлась эмиссаром из Администрации президента, присланным сюда, чтобы проследить, что очередной суд пройдёт «как надо».
— Что было дальше?
— За мной осталось право обжаловать и это решение. Поэтому я подал заявление в очередную судебную инстанцию, в Верховный суд. Но выборы прошли уже без меня. 24 сентября Верховный суд рассмотрел моё заявление и оставил в силе решение Президиума Краевого суда. Согласно 67-ФЗ Верховный суд должен был рассмотреть это дело немедленно, в субботу, 7 сентября. Почему это дело было рассмотрено так поздно мне не понятно. После этого я подал жалобу в Президиум Верховного суда. Президиум вообще отказался рассматривать мою жалобу. На этом все возможности решения этого вопроса в Российской Федерации у меня закончились и я подал заявление в ЕСПЧ. На данный момент жалоба уже коммуницирована. Ожидаю рассмотрения.
— В оппозиционной среде бытует мнение, что Кремль особо не лезет в муниципальные выборы, учитывая нищенское положение, в которое он поставил муниципальные бюджеты. Как ты считаешь, почему за вас тут так жёстко взялись и не допустили до выборов?
— Потому что они там все идиоты. Во всех избирательных комиссиях, в администрации, все кто к Единой России каком-то боком причастны — они все идиоты. Конечно, там есть и исключения, но они не имеют никакого значения. Эти идиоты наняли адвоката Слепцова за баснословный гонорар, чтобы бороться со мной, с Ворсиным, возможно с кем-то ещё. И каковы итоги выборов? Кандидат Единой России по моему округу занял третье место. О чём это говорит? Об их полной некомпетентности. Всё, что у них есть — это желание держаться за свои кресла и свои зарплаты на своих уровнях.
— Нынешняя система муниципальных выборов, как видно из нашего интервью, годится только на то, чтобы помочь нынешнему российскому чиновничеству удержаться у власти. Тебе не удалось стать даже кандидатом. Т.е. это не выборы, а лишь их видимость. В Госдуму прорваться через выборы тем более нереально. Можно констатировать, что институт выборов в России полностью уничтожен. Что теперь делать? Как вернуть России демократию?
Голосовать по-умному, чтобы победить Единую Россию.
Интервью записал Максим Ихсанов
Мнение Андрея Пастухова не во всём совпадает с позицией редакции Свободного Хабаровска 🙂